Мои команды начали деанониться.
Всё, конечно, выкладывать не буду, но кое-что таки перетащу сюда.
И, раз уж первым пошёл Касл, то... Касл indeed.
В команду Касла я пошёл, дабы написать фемслэш – с Кейт/Алексис. Хороший, годно прописанный фемслэш, верибельный и с подобием сюжета. Он должен был пойти на мини 3 левела. И я написал где-то полторы тысячи слов, когда понял, что всё не то, чушь какая-то выходит. Честно старался таки дописать позже – сначала на мини, а потом и на миди 3 левела... Но не срослось оно как-то, в общем.
На самом деле, сомневаюсь, что ещё буду писать по Каслу. У меня по этому канону всего один фик, который я считаю годным (в основном потому что H.G. Wells таки сумела убедить меня в этом), и то, он мне не особо нравится (хотя там, вроде бы, ангст, все дела).Энивэй, вместо того, чтобы написать фемслэш, я написал джен. Кроссовер с мультфильмом "Эпик", который, откровенно говоря, не сказать, что прям БЛЕСТЯЩЯЩИЙ МАСТСИ. Но мне очень уж понравилась главная героиня (на самом деле – очень-очень), поэтому я не смог отказать себе в удовольствии. Неудивительно, что доминирующим каноном в фике оказался "Эпик". Я постарался привнести побольше Алексис, но фик всё же не о ней, а о Эм-Кей.
И в некоторой степени обо мне. Это, на самом деле, весьма личный фик, и мне пришлось выкинуть изначальную концовку. Энивэй, та-дам!
Название: Кулон
Автор: Элек3хРазмер: драббл, 908 слов
Пейринг/Персонажи: Алексис Касл,
Мэри-Кэтрин (мультфильм "Эпик")
Категория: джен
Жанр: кроссовер
Рейтинг: G
Дисклеймер: Все права принадлежат Эндрю Марлоу и каналу ABC, а так же мультипликационной студии Blue Sky Studios и кино-объединению 20th Century Fox Animation.
Нерешительно остановившись около двери, Алексис сунула мобильный в карман и занесла руку над дверью. Однако замерла, поражённая внезапной мыслью: а как будет этот стук звучать для девушки в квартире? У Мэри-Кэтрин недавно скончалась мать — прошло меньше двух недель с того момента, когда класс узнал об этом печальном известии. Как узнал, так и забыл: Эм-Кей была незаметной, тихой девочкой и почти никогда не обращала на себя много внимания. Ей было суждено лишь ещё раз всколыхнуть школу: пару дней назад она выступила перед классом, сообщив, что уезжает к отцу, однако перед этим хотела бы предостеречь всех об угрозе рака. Бегло и кратко она рассказала историю своей мамы, пробиваясь через каждое слово, говоря скорее для себя, чем для слушателей. Закончила речь словами: «Я бы не хотела, что бы ещё кого-то из близких мне людей тронула эта трагедия» — и сидящая рядом с Алексис Джордан взволнованно протянула: «Значит, мы близкие для нее…» А затем вскинула руку и дрожащим голосом предложила ей помощь: собраться, дотащить чемодан до аэропорта, чтобы она не чувствовала себя столь одиноко. Эм-Кей растерянно согласилась, и Джордан убедила Алексис, что та тоже должна отправиться помогать бедной однокласснице. Пусть самой Алексис эта идея категорически не понравилась: ей не думалось, что подобная помощь от почти незнакомых Эм-Кей людей действительно то, что ей требуется — однако, тем не менее, вот она стояла на коврике с размашистой надписью «Welcome!» около высокой деревянной двери с ручкой треугольной формы и раздумывала над тем, как же лучше постучать. Скорее всего, тихо и неуверенно — но не расстроит ли это Мэри-Кэтрин? Она ведь хочет казаться сильной, старается справиться со своим горем, а вот напоминания окружающих о случившемся — даже в такой форме — ей явно не нужны. Но слишком сильный громкий звук тоже явно никуда не годится… На этой мысли Алексис заметила звонок и, разозлившись, вжала кнопку звонка в стену. И тут же выругалась про себя: а не получилось ли сильнее, чем требовалось?
Более рассуждать над этим вопросом ей не дали: дверь раскрылась, и Эм-Кей встретила её робкой улыбкой.
— Оу, ты одна?
— Да, к сожалению, Джордан не смогла прийти…
— Конечно-конечно, ничего. Мне не особо нужна помощь. Ну, разве что, та часть про одиночество. Хотя я не особо уверена, что твоё присутствие её исправит… Проходи сюда.
Алексис неловко присела на кровать, не зная, как начать разговор. Мэри-Кэтрин ожидаемо не помогала ей в этом: она расшагивала по комнате из угла в угол, собирая вещи в небольшой чемоданчик. Время тянулось невыносимо медленно, и Алексис взяла со стола кулон в виде кленового листочка.
— Оу, какой красивый. Это…
— Это мамин, — довольно сухо произнесла Мэри-Кэтрин, и Алексис тут же мысленно прокляла себя: право, догадаться было совсем несложно.
— Прости.
— Нет, это ты прости меня, — устало произнесла Эм-Кей. — Я вымоталась за последние дни — ты же понимаешь…
— Ох, конечно… Я так соболезную твоей утрате, — «да, с этого и стоило начать!»
— Спасибо.
В комнате снова повисло молчание, прерываемое лишь шагами Эм-Кей и скрипом кровати каждый раз, когда Алексис шевелила хоть пальцем.
— Я могу тебе чем-то помочь?
— Н-не думаю, — голос Эм-Кей дрожал, и сердце Алексис защемила внезапная жалость: они никогда не были близки, но разве близость играет значение в таком вопросе? Как бы то ни было, Эм-Кей нужна была поддержка — и Алексис способна на это. Она подняла голову и увидела, что одноклассница смотрит на кулон, вертит его дрожащими пальцами, будто пытаясь разглядеть там нечто, ранее незамеченное.
— Что он означает? — снова неправильно выбранные слова, не тот смысл, не та интонация.
— Этот кулон отец подарил маме на её день рождения. Он был странным типом, мой отец: верил в маленьких лесных человеков, которые поддерживают экологию леса. Этот листок — и напоминание о необходимости любить природу, и символ его собственного увлечения. Мама его любила и часто носила… Даже когда они расстались.
— П-понятно. Ты отвезёшь его обратно отцу?
— Не знаю. Не уверена. Что бы ты сделала на моём месте?
Алексис замешкалась: она не ожидала этого вопроса. Да и не была толком уверена — в конце концов, Эм-Кей могла спрашивать просто из вежливости, чтобы хоть как-то нарушить почти осязаемую неловкость, повисшую в комнате.
— Я бы…, — начала она. — Я бы отвезла его отцу. В конце концов, для него это всё равно память — память о маме, о счастливых днях, которые они провели вместе. Довольно банальный ответ, не так ли? — она усмехнулась. — Но я думаю, это… Правильно.
Мэри-Кэтрин сжала кулон в ладони.
— Не уверена, что это его заинтересует. Он слишком уж занят в других сферах.
— Может быть, этот значок поможет ему вспомнить, что кроме его увлечения, есть и другие вещи, которые он позабыл.
Эм-Кей хмыкнула.
— Ты права.
Раскрыв ящик стола, она кинула кулон туда — в беспорядочную груду оставшихся вещей. Алексис, замешкавшись, спросила:
— Но ты оставляешь его здесь?..
— Мне не хочется, чтобы он вспоминал. Он — он счастлив в том, чем он занимается, и ему не нужно большего. Возможно, это не совсем правильно с общей точки зрения… Но это правильно, ведь я люблю его. Да и мне-то зачем воспоминания о произошедшей трагедии, верно? Что было, то прошло. Для истинной любви не нужны материальные символы.
Алексис нерешительно кивнула, не до конца понимая, что Мэри-Кэтрин имеет в виду.
Через несколько лет в эту квартиру — мрачную, почти осязаемо покинутую, покрытую пылью — войдёт старуха. Время не щадит никого, вне зависимости от того, среди людей или лифманов ты живёшь. Сгорбленная, седая, она блеклыми зелеными глазами осмотрит некогда родное место и взгляд её выцепит стол в углу, около кровати. Она вытащит из верхнего ящика кулон в виде кленового листочка — и лишь только она дотронется до него кончиками пальцев, как поймёт, что была неправа. Как же были важны материальные символы теперь, на исходе лет! Прислушиваясь к хлынувшим потоком воспоминаниям, она улыбнётся и покинет квартиру.