Поэтому в некоторой мере вместо него я написал то, что я считаю вторым своим лучшим текстом на этой ФБ. Не потому что он на самом деле столь хорош, а потому что результат оказался весьма близким к самой задумке. Скорее в плане общего настроения и качества текста. Он как раз такой, каким должен быть. Он лёгкий, непринуждённый, романтичный, капельку трэшоватой и немного, смею надеяться, забавный.
Хочу принести благодарности Хель_ и Ярк за качественную бету и .frida за симпатичный баннер .
Название: When the day met the night
Автор: Элек3х
Бета: Хель_, Ярк
Размер: мини, 2253 слова
Пейринг/Персонажи: Одиннадцатый Доктор, НМП, Рори Уильямс / Эми Понд, спойлерЛуна / Солнце
Категория: гет
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Они стояли в ТАРДИС, перед раскрытыми дверьми, а там, снаружи, взрывалось солнце.
Примечания: Автор баннера — .frida
Текст вдохновлён вот этими двумя песнями. Название - отсылка к названию первой песни. Осторожно, тексты песен – также легкоспойлерные!
читать дальше
текстWhen the moon fell in love with the sun
All was golden in the sky
All was golden when the day met the night
When the sun found the moon
She was drinking tea in a garden
Under the green umbrella trees
In the middle of summer
When the moon found the sun
He looked like he was barely hanging on
But her eyes saved his life
In the middle of summer
In the middle of summer
All was golden in the sky
All was golden when the day met the night
Summer
All was golden in the sky
All was golden when the day met the night
Summer, summer, summer
All was golden when the day met the night
So he said, "Would it be all right
If we just sat and talked for a little while
If in exchange for your time
I give you this smile?"
So she said, "That's okay
As long as you can make a promise
Not to break my little heart
Or leave me all alone in the summer."
Well he was just hanging around
Then he fell in love
And he didn't know how
But he couldn't get out
Just hanging around
Then he fell in love
In the middle of summer
All was golden in the sky
All was golden when the day met the night
Summer
All was golden in the sky
All was golden when the day met the night
Summer, summer, summer
When the moon, fell in love, with the sun
All was golden in the sky
All was golden when the day met the night
текстWe stood so tall we caught a plane
by the wing and held it
Until we found it a place to land
We layed across the ocean wide
Bridged the gap in record time
The people traveled across and kissed our hands
All for love we become
Larger than lifesize, wondersome
Great in the eyes of someone
Larger than lifesize we become
Great in the eyes of someone
We smiled so bright the sun went down
Rose above the maddening crowd
We lit the streets with the sweetest glow
We held the globe and made it turn
Wandered through the universe
The men of science observed through telescopes
All for love, we become
Larger than lifesize, wondersome
Great in the eyes of someone
Larger than lifesize we become,
Great in the eyes of someone
Larger than lifesize we become
Larger than lifesize we become
Great in the eyes of someone
Они допустили три ошибки.
Во-первых, они прилетели сюда.
То есть, сама по себе планетка была очень даже ничего. Миниатюрная, даже в сравнении с Землёй, лениво вращающаяся по небольшой орбите вокруг своего не особо яркого светила, к тому же единственная в системе. У планетки был один спутник, мягчайшее субтропическое лето на большей части территории и один-единственный житель. Доктор уверял, что этот житель может быть его старым другом, и это, собственно, и была причина их прибытия в эту богом забытую часть галактики. И в этом самом предполагаемом старом друге и было всё дело. Его история оказалась весьма любопытной: он являлся одним из самых известных профессоров Великой Империи людей, работавшим во дворце Императора. Как и многие гении, он был несколько рассеян, редко заботился о безопасности окружающих во время своих экспериментов и был полностью погружён в свои занятия: его не заботили ни женщины, ни выпивка, да и множество других развлечений оставляли его равнодушным. Интересы его простирались во всевозможных сферах, и немало его коллег удивлялись работоспособности и увлечённости профессора. Он был способен сутками напролёт решать интересные задачи по математике – благо, таковых накопилось за время существование человечества, – выводить новые формулы и создавать вещества в химии, рисовать чертежи несуществующих аппаратов и машин или пытаться разработать новые технологии. Конечно, в самом по себе гении ничего плохого нет, однако окружающим часто приходится страдать от последствий действий гениальных людей, а то и напрямую от их рук. Не стал исключением и этот раз, пока терпение императора после очередного масштабного эксперимента не лопнуло – среди последствий было двадцать беременных служанок, – он приказал подобрать сотруднику какое-нибудь другое место для его деятельности. Профессор сам себе выбрал эту планету – уединенную, необитаемую, вдали от цивилизации, но обладающую большинством необходимых ему материалов. И уже второй год он упорно работал над чем-то, не раскрывая никому подробностей своей задумки и почти не вылетая во внешний мир.
Наверное, им стоило бы остановиться после прочтения этой выдержки. Задуматься. Зачем зазря тревожить человека? Однако, серьёзно, разве они могли остановиться?
Во-вторых, им явно не стоило пить ту бурду, которую подсунул им профессор.
То есть, сначала-то всё было цивильно. Профессор Доктора не знал (видимо, они познакомились позднее в жизни профессора, в путешествиях с Доктором быстро привыкаешь к этому), но всё равно встретил их радушно – хотя им, наверное, стоило сразу обратить внимание на его хитро блеснувшие глаза. Представился профессором Экхартом, показал им своё жилище. Их имена он даже не узнавал – похоже, его интересовала только собственная личность. Он жил в двухэтажном доме в джунглях, и это был настоящий рай на земле! Фруктовые деревья служили крышей и надежно защищали от дождя, их плоды свисали с веток прямо в спальню, за домом располагалось небольшое озеро с подводным гротом, а под землёй на несколько километров раскинулась его лаборатория. Доктор немного побегал вокруг с отвёрткой, но, не найдя ничего, достойного его внимания, вернулся несколько разочарованным.
Вот тут-то, наверное, им стоило начать подозревать, что не может всё быть так хорошо. Разве они когда-нибудь путешествовали без приключений? Но нет, они пошли за Экхартом в дом, и тот начал возбуждённо рассказывать им о своих изобретениях. Начал он с главного – гордости последних лет его работы, – прибора, названного им «воспоминатель». Его назначение, в общем-то, было вполне очевидно из названия. Когда Доктор осторожно, с нотками лихорадочного интереса в голосе, осведомился, не разобрали ли человеческий мозг на части давным-давно, профессор торжественно ответствовал, что он достиг куда большего. Его прибор не просто помогал пациенту вспоминать события, он ещё и давал ему возможность вспомнить своих предков. Точнее, вспомнить то, что помнили его предки. Конечно, объяснял профессор, до совершенства аппарату далеко. В конце концов, воспоминания сами по себе в ДНК не хранились. Но аппарат имел доступ к огромной Базе Данных Империи. Более того, он мог перемещаться во времени; то есть, для профессора не была проблемой пропажа или уничтожение информации. Он всегда мог переместиться на пару веков назад и найти нужные ему данные в первоначальном виде. Пока всё было сложно: энергии не хватало, в каких-то точках времени и пространства аппарат попросту не работал, о многих предках не хватало информации, много где он не мог подключиться к Базе Данных по той простой причине, что её ещё не существовало, а её аналоги не позволяли подключить «воспоминатель». Но в целом принцип работы оправдал себя. Профессор брал информацию из Базы Данных, выстраивал характер предка по его расшифрованной ДНК и по известным фактам и погружался в виртуально воссозданную аппаратом эпоху.
У Доктора блестели глаза, и он чуть ли не выпрыгнул вперёд, чтобы заключить профессора в объятья, когда тот закончил объяснения.
– О боже, люди! Вы просто великолепны! Додуматься до такого! Да даже мы, таймлорды, не дошли до создания подобного… То есть, оно нам и не надо, конечно, было, но всё равно, позвольте пожать вам руку, профессор Экхарт. Вы гениальны, абсолютно гениальны!
– О, ну что вы, – профессор смущённо отступил на шаг от Доктора и поправил очки. – Величие изобретений моих предков – при их-то уровне развития в технологическом плане – порой поражает воображение куда сильнее. К примеру, – он зашагал в следующую комнату, и Доктор, Эми и Рори последовали за ним, – я проследил своё происхождение аж до двадцать первого века – в двадцать первый век аппарат перемещается охотнее всего, будто ткань времени истончилась из-за чьих-то частых перемещений. Оказалось что тогда, ещё на оригинальной Земле, мои предки жили в России. Россия – суровая страна. Морозы, годы тоталитарной власти, огромная территория, которой сложно управлять. Им всегда надо было придумывать нечто, чтобы сохранить себе жизнь в условиях страшного холода. Кроме того, нужно же было как-то расслабляться и давать отдыхать сознанию? Всё гениальное просто! В общем и в целом, – профессор Экхарт кружил вокруг стола, накрытого Юнион Джеком – позвольте представить вам величайшее изобретение гения русских - самогонный аппарат!
Экхарт сдёрнул покрывало, и взору компании предстала сложная система стеклянных трубок, спиралей и колбочек. Под большой ёмкостью на одном из углов стола мерцала газовая горелка. В середине стояла трёхлитровая банка, куда из трубочки медленно капала прозрачная жидкость.
– Трёхлитровая банка даёт особый вкус. Я проверял, в других ёмкостях нет такого эффекта.
– И что получается в результате? – Доктор всё ещё выглядел возбуждённо.
– Мои предки, поделившиеся со мной технологиями и рецептом, называли получившийся напиток самогоном, но я предпочитаю именовать его «нектар».
– Он действительно настолько хорош?
– Вы же знаете, как много и упорно я тружусь. Полагаю, в последнее время я бы совсем забыл, как отдыхать от своей работы, здесь, где некому напоминать мне об этой необходимости, если бы не этот волшебный напиток. Он помогает мне расслабиться! – профессор любовно погладил стеклянный бок трехлитровки и широко улыбнулся. – Есть, конечно, и побочные эффекты... Но, в целом, я в который раз убеждаюсь в верности слов моего учителя, который не раз повторял, что часто ответы на настоящее содержатся в прошлом. Теперь я понимаю смысл этой фразы.
Рори нервно сжал руку Эми и шепнул ей на ухо:
– Это должно быть из наших времён. Ты узнаёшь это?
– Не-а, – таким же шёпотом ответила Эми, – и, честно говоря, у меня плохое предчувствие. Доктор, – поинтересовалась она чуть громче, – ты уверен, что стоит пробовать это?..
Доктор уже бесцеремонно сунул палец в стакан, который подал ему профессор, понюхал его, облизнул и заявил:
– Этанол. Небольшая примесь воды, ненасыщенных спиртов, неустановленных углеводов. Ещё привкус альдегидного остатка.
– Нет-нет, Доктор, для эффекта надо выпить его залпом. Ещё бы хорошо закусить... Но у меня всё равно ничего нет.
– Доктор, – Эми повысила голос, – он же сказал, что у него нет зак...
Однако Доктор уверенно показал большой палец, осушая граненый стакан с «нектаром». Отставив его, он повернулся к профессору:
– Какие же вы изобретательные! Я ещё не чувствую эффекта, однако...
Он покачнулся.
– Тогда, в прошлом, они использовали ещё одну странную вещь – заедали «нектар» солёными огурцами. Сейчас, впрочем, у меня их нет. На этой планете вообще огурцов не оказалось. Я пробовал готовить бананы по такому же рецепту, но вкус, к сожалению, был совсем иным. Нужно нечто, похожее на огурцы по химическому составу, но где ж их найдёшь?
– Неважно, – Доктор похлопал Экхарта по плечу. – Это сногсшибательно и без всяких огурцов. Эми, Рори, почему бы вам не попробовать немного?
Эми настороженно подошла к столу, взяла стакан – в конце концов, Доктор, конечно, мог и посоветовать плохое, но зато скучно с ним никогда не было – и осушила его. Жидкость огнём прошлась по горлу, проскользнула в организм и мир покачнулся; она была вынуждена вцепиться в стол, чтобы не упасть. Хотя она не была уверена, что это у неё получилось.
В-третьих, им не стоило садиться в эти кресла.
То есть, как они, собственно, садились в этот аппарат – усовершенствованный то ли транспортер, то ли телепортер сознания – Рори толком и не помнил. Воспоминания вообще всплывали обрывками: вот он пьёт из стакана, и пол летит к нему навстречу, а затем удаляется обратно. Это забавно и волнительно, и Рори пробует ещё раз, только вот уклониться от пола уже не получается. Вот Доктор облокачивается на большую колбу, и стекло весело дзинькает об пол, они все смеются, и даже профессор улыбается, машет рукой куда-то вниз и, кажется, говорит: «Да там ещё пара таких!» Вот они гасят остатками «нектара» штору, но получается плохо. Затем они все вместе куда-то бегут, и Эми тащит его за собой. Пытаются напоить «нектаром» кота. Или попугая? Нет, то определённо был кот. Он падает с лестницы, но воздушная подушка подхватывает его. Эми прыгает на мячике – таком детском, с парой отростков, за которые нужно держаться. Затем она то ли стукается о стену, то ли снова что-то разбивает. Профессор показывает им что-то в микроскопе, делает неловкое движение, и микроскоп падает на ногу Рори. Рори страшно из-за этого: а вдруг он не сможет снова побегать с Доктором? Он пытается озвучить Доктору этот страх, но тот отмахивается от него. Эми смеётся и кусает его за ляжку, и Рори бежит от неё по лаборатории, забыв про ушибленную ногу. Они садятся в какие-то кресла, и профессор о чём-то бурно спорит с Доктором. Отрывки их диалога всплывают в памяти: «...совсем не то же самое!»,«...усошверненствованная! Нет, усовер... усовершенственнейшая версия аппарата!», «...это просто-напросто нереально, абсолютно невозможно», «...мы, я, они, люди, человечество во главе со мной, научились передавать сознание в неошудевлённые объекты на огромные расстояния!»,«Да-да, оживите солнце, ну же!»
Помнит он и последнюю фразу профессора: «Я ПРОДЕНМОТСРИРУЮ ВАМ!»
А затем он становится луной, и Рори внезапно понимает это со всей ясностью. Последние остатки алкоголя выветриваются из его сознания, и он осознает, что он – спутник этой чёртовой маленькой планетки, что на его поверхности пара заброшенных кораблей, остатки кислородного купола, несколько использованных контрацептивов и пробитый воздушный шарик в форме сердечка. В поле его притяжения летают лифчик, курительная трубка, а также семена исполинского кедра. В паре-тройке километров вниз, к его центру, располагаются остатки древнего поселения. Там симпатичная статуя крокодила. Он ощущает каждый кратер, каждую возвышенность. Пару раз его бьёт маленькими камешками, прилетевшими откуда-то из глубин космоса. Нет, ему не больно, но он фиксирует это. Чувствует Рори и притяжение планеты – фиксирующее чувство, одновременно идущее откуда-то извне и зарождающееся где-то внутри.
А ещё он чувствует жар солнца и, наконец, обращает все свои чувства на светило. Если бы он мог выразить свои чувства к нему в цвете, он бы сказал, что солнце рыжее. А ещё оно тёплое, упрямое, немного обидчивое, очень активное, смелое, решительное! И боже, как же он любит солнце, всё-всё солнце – от самых кончиков его лучей до горячего и ослепляюще красивого ядра! Мир кружится перед его глазами, и он рвётся к солнцу, не желая обращать внимание на все те километры, что разделяют их.
Его снова вырывает из оболочки, и он летит через пространство, чтобы возвратиться в кресло в одном из помещений лаборатории профессора Экхарта. Он медленно раскрывает глаза. Напротив него стоит встревоженный, абсолютно трезвый и несколько бледный Доктор с жужжащей звуковой отвёрткой; чуть позади профессор Экхарт, нервно жующий губы. А рядом, в таком же кресле, – Эми. В тот самый момент, когда он переводит взгляд на неё, она шумно вздыхает, и он чувствует облегчение, понимая, что они только что избежали чего-то очень нехорошего.
В этот момент планетку ощутимо встряхивают, и Доктор с профессором едва удерживаются на ногах.
– Что это?
– Эээ...
– Доктор, что происходит? Почему я... Я была солнцем! Почему теперь планету трясёт?
– Рори, а ты был Луной?
– Д-да...
– То есть у старины Экхарта – больше никогда не буду говорить «старина»; если я ещё раз скажу «старина», бейте меня по губам – всё действительно вышло! Я думал, ваши сознания просто улетели куда-то, а оказывается... Профессор, вам удалось произвести первое в мире перемещение сознания в неодушевлённые предметы! Поздравляю! Однако, похоже, что это кому-то не понравилось...
– Постой, Доктор, то есть, я на самом деле была солнцем?
– Ну, не солнцем самим по себе – живых солнц не бывает. То есть, бывают, но они не совсем живые и не совсем солнца. Однако это всё неважно на данный момент, потому что я предлагаю немедленно выбираться на поверхность!
Они стояли в ТАРДИС, перед раскрытыми дверьми, а там, снаружи, взрывалось солнце.
– Доктор? Что происходит?
– Рори, что было последнее, о чём ты думал, находясь в оболочке Луны?
– Я... Я понял, что люблю Солнце. Что оно прекрасно.
– А ты, Эми?
– Ну, меня тянуло к Луне. Я внезапно поняла, как оно – то есть, он, я почему-то знала, что это он – важен для меня и... что я не знаю, что бы делала, если бы потеряла его.
– Вот и ответ. Это ваше эмоциональное состояние было настолько сильно, что захватило и ваши оболочки. Когда ваши сознания ушли, ваша любовь облаком окутала Луну и Солнце. Но небесные тела не люди. И ни к чему хорошему это не привело. Луна сошла с орбиты и устремилась к Солнцу. Солнце же, естественно, Луну уничтожило. Само. Потеряло Луну. И... Теперь оно вроде как самоуничтожается, – закончил Доктор очень неуверенно.
– Серьёзно?
– Да, Доктор, звучит как бред.
– Согласен с этими двумя, – подал голос профессор Экхарт.
– Я что, один тут верю в Любовь?!
– Это нечто уж совсем запредельное.
– Вселенная состоит из запредельного! Давайте я покажу вам планету с живым песком! – Доктор метнулся к панели управления, двери ТАРДИС захлопнулись, и они отправились на другой конец Вселенной.
А место, где раннее была «система сумасшедшего профессора», отныне славилось особо романтической атмосферой, и многие парочки прилетали сюда в особые моменты своей жизни.