Французские каникулы

[Richard Rook]

Название: Французские каникулы
Автор: Элек3х
Фандом: Пост ACII, Вселенная Assassin's Creed
Тип: джен, гет
Герои: Дезмонд Майлз/Люси Стиллман, Антуан Грей
Рейтинг: NC-17
Жанр: general, drama,romance, adventure, action
Размер: макси
Состояние: в процессе
Предупреждения: AU, может быть OOC, спойлеры по всем частям, смерть второстепенных и не очень персонажей
Исторические события: Французская революция (фон) и другие (остальные допишу позже, когда всё будет точно ясно и определено – фиг знает, как там повернётся)
Исторические личности: Наполеон Бонапарт и другие (аналогично)
Примечания и комментарии:Этот фик основан на моём самом первом фике, написанном около года назад - о путешествии Дезмонда во Францию и о его французском предке Антуане Грее, узнавшем о ЧЭ у Наполеона. Там всё писалось лишь ради государственного переворота Наполеона, здесь же я постараюсь охватить ещё кое-какие события ВФР и наполеоновских войн. Надеюсь, вам понравится. Только учтите - обновлений часто не ждите. Надеюсь, что числа после 10 я смогу приступить к сему фику более плотно, но пока - ЕГЭ. В общем - enjoy! И не забывайте комментировать)
Дисклаймер: Вселенная – Ubisoft, сюжет – Истории. Однако и своё авторство было б неплохо сохранить
Размещение: Только с моего согласия и с указанием ссылки на источник

I.

I.

Лёгкое движение левой рукой, несколько секунд ожидания – пока осядет пыль – и Эцио несётся к Чезаре. Сзади слышится грохот, в сторону летят комья земли, но ассасин не замечает этого, он видит лишь спину врага, ярко красный плащ. В последнюю секунду что-то заставляет Чезаре резко повернуться и он лицом к лицу сталкивается с ассасином.
- Ты?! – он еле успевает задержать руку Эцио, конец лезвия почти упирается тамплиеру в шею. – Как ты нашёл меня?
Окружающий мир мерцает, слышится неравномерно нарастающий гул, и сквозь него к Дезмонду прорываются лишь обрывки фраз Эцио:
- Марио Аудиторе, помнишь?
Чезаре скалится – и в этот момент где-то совсем рядом слышится грохот, и их раскидывает в разные стороны. Поле боя, красная пыль, французские и испанские солдаты, чьи-то трупы – всё это медленно исчезает, растворяется, звуки пропадают, и Дезмонд понимает, что его насильно вытаскивают из Анимуса.
Ещё не до конца очнувшись от воспоминаний, он спрашивает:
- Какого..? Что случилась?
- Наши планы… поменялись, - откуда-то издалека слышится женский голос, и Дезмонд с трудом открывает глаза. Над ним склонилась Ребекка, чуть подальше, сложив руки на груди, стоит Люси.
- Думаю, он уже вполне в состоянии воспринимать чужую речь.
- Отлично. Итак, Дезмонд, пожалуйста, внимательно послушай меня. Мне очень жаль, что приходится вот так вот отрывать тебя от воспоминаний Эцио, но мы… - она выдерживает небольшую паузу, - летим в Париж.
- Что?.. Не понял… Ку… Постой. Зачем?
- Дело в том, что одна из наших групп в Париже сумела склонить к сотрудничеству некоего Винсента Бонапарта, потомка самого Наполеона…
- А я, вместо того, чтобы находиться в эпицентре исторических событий, сижу с Вами! Я бы мог увидеть…
- Шон, следи за дорогой! В общем, они посадили его в Анимус. Как известно, у Наполеона была Частица Эдема – и теперь мы знаем, где она!
- Постой, Люси… Не надо так громко, прошу – у меня почему-то болит голова.
- О, боги! Дезмонд! Ты что, не понимаешь, что мы можем посмотреть воспоминания Наполеона Бонапарта? Мы. Можем. Посмотреть. На то, что случилось во времена Великой Французской Революции, как он всё-таки добился такого ошеломляющего успеха при Тулоне, почему не смог взять Акру, как он пришёл к власти…
- Шон! Дезмонду плохо!
Он издал неопределенный звук и вернулся к рулю, что-то недовольно бормоча.
- Прости, Дезмонд, но дело действительно срочное. У нас на хвосте, вполне возможно, сидят тамплиеры, и потому надо действовать быстро. Сейчас мы снова погрузим тебя в воспоминания одного из твоих предков – конечно, очень маловероятно, что мы сумеем быстро найти необходимую информацию но, тем не менее, попробовать стоит. Ещё раз прости…
Он хотел что-то сказать, и Люси замерла, но он передумал, махнул рукой и кивнул Ребекке. Стены фургона медленно начали растворяться, и он снова медленно погрузился в воспоминания…

Тепло материнских колен.
Антуан почти калачиком свернулся на её руках, его охватывает полудрёма – но он и не собирается сдаваться сну, и, несмотря на жар, исходящий от камина, на тихое, убаюкивающее шуршание газеты, которую читает отец, на спокойную, усыпляющую колыбельную матери, он не закрывает глаза. Чтобы бороться со сном, он твёрдо бросает старшему брату (хотя какому старшему? он родился всего-то на пару лет раньше Антуана!), тоже устроившемуся здесь, в гостиной:
- Нет, я не хочу спать! – и поворачивается к матери. – Мам, а почему… почему… почему мы – Греи?
Она начинает говорить, и её мягкий голос уносит его из реальности, погружает в пучины сна. Последнее напряжение, попытка услышать её речь – и он засыпает, причмокивая во сне, чувствуя себя в безопасности и комфорте.

Тихий голос отца.
Он что-то говорит уже около часа, делая акценты на каких-то словах, приводя примеры, даже показывая маленькому Антуану какие-то вещи. Но Антуан не может так долго сидеть на одном месте, он уже давно понял, что имеет в виду отец и, вконец заскучав, он решается на дерзость – перебивает отца:
- Papa, я тебя понял. Пошли уже на площадку.
Отец внимательно смотрит на сына и кивает. Тот с радостью вскакивает с места и бежит сначала наверх, забрать из своей комнаты деревянный меч и позвать брата на бой, а затем они, уже вместе с Николасом, выбегают во двор – и начинается драка. Сверху, с балкона, за ними следит отец, изредка подавая голос – чтобы подбодрить одного из них, указать на ошибки другого, похвалить или поругать братьев. Внезапно Антуан пропускает удар, и палка больно бьёт его по ноге. Отец, с лёгкостью перемахнув через невысокую решётку балкона, спрыгивает на землю и быстрым шагом направляется к ребятам. Его длинные пальцы почти невесомо пробегает по всей ноге Антуана, и отец облегчённо вздыхает: никаких серьёзных повреждений нет. Он с улыбкой встаёт, смотрит в ярко-голубые глаза мальчика, сейчас наполненные лёгким испугом, и объявляет:
- Ничего, герой, до свадьбы заживёт. А ты, Николас, - обращается он к мальчику¸ стоящему в стороне, - больше не смей калечить брата.
- Да, - с облегчением выдыхает он, осознав, что, похоже, никакой взбучки не будет. Он подходит к Антуану и подаёт ему руку, помогая подняться с земли. – Прости, - шепчет он, и Антуан, конечно же, принимает его извинения.
А как же может быть иначе?

Гордость.
Он принимает из рук отца этот чудесный дар – широкий металлический браслет с длинным скрытым клинком. Теперь он – ассасин! Ему всего 14 лет, и это величайшая честь для него – и он понимает это. Он сидит с другими взрослыми за большим столом почти до полуночи, имеет право вмешиваться в их разговоры, пробует вино и пирожные, которые раньше давали только по праздникам. Всего от одной рюмки он быстро хмелеет и, кажется, несёт какую-то чушь – но все смеются вместе с ним, и он счастлив.

Ярость.
Меч пробивает одного из крестьян насквозь, кончик его выходит с другой стороны, и на грязной рубахе этого молодого парня – он всего на пару лет постарше Антуна – расплывается красное пятно. Антуан сбрасывает тело с длинного лезвия ногой и делает выпад навстречу другому бунтовщику. Сильный удар с лёгкостью переламывает виллы, а следующий – прямо в горло – заставляет противника, захлёбывающегося собственной кровью, осесть на пол.
Он выбегает из комнаты и видит, что в противоположном конце коридора, в луже собственной крови лежит его мать. Она уже мертва – её голова вывернута под неестественным углом, а глаза пусты и безжизненны. Внезапно на лестнице со второго этажа появляется отец, он, кажется, что-то кричит, бежит по лестнице, спотыкается – и тут удар косы настигает его. Острое лезвие входит в его тело сверху, около шейных позвонков и заставляет его опуститься на колени. Затем, после ещё одного удара – на этот раз ногой – упасть лицом вниз и проехаться по лестнице. Его кровь заливает красную ковровую дорожку и красный паркет, и Антуан бросается вперёд… Он успевает убить ещё троих, прежде чем его хватают и связывают.

- …Дезмонд! Дезмонд!
- Чёрт… Постойте, я хочу увидеть…
-У нас нет времени, а дел ещё много, - она рывком поднимает его из Анимуса и твёрдо заявляет: - Тебе надо переодеться.
- Я бы и от душа не отказался…
- Посмотрим… Если за нами нет слежки, то, возможно, мы здесь и останемся. В противном случае нам сначала придётся сбросить хвост и лишь потом разделиться.
Машина мягко останавливается, хлопает передняя дверь, и Шон выпускает Люси, Дезмонда и Ребекку из фургона.
- Где мы?
- Маленький провинциальный итальянский городок. Здесь есть супермаркет, и это главное, что нас интересует.
- Значит так, - начинает Ребекка, - деньгами здесь заведую я, и их у нас не так много. Больше всего – аж целых 300 евро! – я выделяю Люси с Дезмондом, так как именно они полетят в Париж и им нужна маскировка и что-нибудь в дорогу.
- Что? – Шон поперхнулся. – Нет! Я хочу в Париж! Это… это моя мечта! Я хочу посмотреть на воспоминания Наполеона Бонапарта, хочу пообщаться с Бернардом... И сам Париж посмотреть. Почему вы вдвоём?
- Потому что! Историк там уже есть, этот Бернард специализируется на истории Франции, техник – тоже… Как её зовут?
- Софи, кажется…
- Да, Софи. А вот никаких… бойцов там нет. Они, конечно, вдвоём неплохо подготовлены, но их специализация всё-таки в другом. Так что мы с Дезмондом им необходимы.
- Ладно ты, но зачем Дезмонду-то тащиться в Париж? У него самого спроси, хочет ли он в Париж… Хочешь?
- Эээ…
- Вот видишь! Этот... город может… вызывать у него плохие воспоминания…, ведь именно там его Абстерго схватило в плен!
- Шон, заткнись. Ты никуда не поедешь.
- Люси, я тебе это припомню.
- Но Шон…
- И тебе, Ребекка! Вот попроси у меня в следующий раз плеер! – историк со злостью взмахнул руками и, заложив руки за голову, принялся нарезать круги вокруг фургона.

Пока они пробирались по супермаркету, Люси тихо объясняла, почему их планы так внезапно поменялись.
- Итак, как ты уже понял, наша группа в Париже сумела посмотреть воспоминания Наполеона Бонапарта и, таким образом, они узнали, где Частица Эдема. Эти частицы – наша цель. Если у нас будет хоть одна из них, мы получим огромное преимущество перед Абстерго…
- Постой. Если у Наполеона была Частица, то почему же он всё-таки проиграл в результате?
- Дело в том, что один из твоих предков – этот самый Антуан Грей, обрывки воспоминаний которого ты только что видел, - отобрал у него Частицу… И Наполеон не сумел возвратить её, хотя чётко знал местоположение. На всякий случай нам его пока не сообщили – сообщат, когда прибудем во Францию и встретимся с той группой. Наша задача – эту Частицу достать. Всё-таки, двух людей для такой задачи недостаточно. Я выбрала именно тебя, во-первых, чтобы, на случай, если Шона с Ребеккой всё-таки схватят, ты остался в безопасности, а во-вторых, так как сам Антуан Грей Частицу и прятал, именно он знает все возможные ловушки. Так что, если мы где-либо застрянем, то ты нам поможешь. Анимус там есть… хоть и хуже, чем у Ребекки. Только ей не говори, а то ещё загордится, - Люси чуть приподняла уголки губ.
- А если нас схватят в аэропорту? Тамплиеры же наверняка перекрыли все выходы из страны.
Она усмехнулась:
- У нас есть знакомый лётчик - как раз на такой случай.

II.

II.

Ранним утром 27 июля 1789 года небольшая деревушка неподалёку от Руана (та самая, где находилось поместье Греев) уже проснулась. Утро ещё не победило ночь окончательно и бесповоротно, но уже было ясно, что битва проиграна: свет уверенно наступал на тень, заливая ещё несмелыми, серыми лучами широкое поле, крыши деревенских изб и купол небольшой церквушки. В её небольшом помещении собралась почти вся деревня, хотя колокола, возвещавшие о начале службы, ещё не прозвучали. В основном преобладало мужское население, однако было и несколько женщин с детьми – они стояли в сторонке. Новости из Руана, где 24 числа произошло восстание, уже успели дойти до крестьян, и именно этим новостям и было посвящено собрание. Напряжение стояло в воздухе ещё с позавчерашнего утра, когда старший сын Греев, Николас, поехал в Руан за новостями. Было ясно, что бунты происходят по всей стране, и отношения между Греями и их крестьянами, ранее достаточно нейтральные, стали куда напряжённее. Вчера, поздним вечером, Николас вернулся, и они, запершись с отцом в его кабинете, о чём-то долго говорили. Один из крестьян подслушал их разговор, но, видимо, что-то не так понял – или нафантазировал… Как бы то ни было, он пробежал почти по всей деревне и наказал крестьянам собраться завтра в церкви до утренней мессы. Сейчас именно он и вещал собравшейся толпе:
- Послушайте! Если мы не выступим первыми, тогда они – подавят нас! Уже собирается группа дворян, которые хотят собрать войска, дабы подавить революцию, и наверняка именно к ним хотят примкнуть эти Греи… Но мы не дадим им этого сделать!
Из толпы послышалось:
- Но они всегда были столь добры к нам… Мне рассказывали, что другие помещики творят зверства над своими крестьянами, или же требуют слишком многого и готовы отнять последнее, но наши…
- И что? Они всё равно остаются дворянами! Не забывай, что сейчас революция, и они не нашей стороне! Если мы не выступим против них сейчас – они подавят революцию! Неужели лучше жить под гнётом, чем сражаться за свободу?
В толпе медленно нарастал одобрительный гул; лишь отдельные мужики неодобрительно поглядывали на оратора, однако их было слишком мало, и их отдельные возгласы терялись в общем настроении. Их староста, большой, сильный мужик лет пятидесяти вышел на трибуну и веско сказал:
- Я согласен с Филиппом. Надо напасть сейчас.
Это было последней каплей: толпа крестьян, подогретая творившимся в стране, неурожаем прошлых лет, стычками за передел земли, отельными столкновениями с Греями – в такие минуты всплывают почему-то самые плохие воспоминания – направилась к поместью. Путь лежал через деревню – и многие крестьяне успевали взять оружие. Они легко разломали решётку, отделявшую земли Греев от остальной деревни, и увидели старшего сына Греев, Николаса, хмурого и невыспавшегося. Он тренировался на площадке с мечом. Завидев крестьян, большой толпой надвигающихся на здание, он хотел было громко окрикнуть их, однако вовремя спохватился и постарался быстрее убраться с их пути и пробраться в поместье, дабы предупредить семью… Но не успел. Кто-то из крестьян заметил, как он, с мечом наголо, мчится к большому особняку, и поднял шум:
- Эй! Это же он! Помните, он обратил внимание графа на недостачу зерна? Отбирали последнее…
Толпа заревела – и ринулась вперёд. Грей успел добежать до поместья первым и захлопнул дверь, в коридоре он натолкнулся на мать, и та было укорила его:
- Николас! Куда ты так мчи…? – однако в этот момент двери поместья не выдержали и распахнулись. В них ворвались первые восставшие.
- Мама, спасайся! - парень указал в другой конец коридора. – Я – к отцу.
Она на секунду замерла от ужаса, но справившись с собой, неловко повернулась и, подобрав юбки, побежала к чёрному ходу… навстречу к собственной смерти – несколько крестьян, неплохо знавших дом, обошли поместье и проникли в него через боковые двери.
- Diable! – в голове Николаса стремительно проносились мысли: почти нет надежды, что мать сумеет уйти; отец вряд ли успеет быстро проснуться после вчерашнего разговора (он несколько перебрал с алкоголем, что было неудивительно при количестве плохих новостей, свалившихся ему на голову), а Николас не успеет помочь ему, учитывая, что именно ему придётся нести Селин; наконец, было неизвестно, где Антуан – после того, как Николас вчера рассказал все новости, он куда-то ушёл, а сегодня не явился на тренировочную площадку, хотя они договорились встречаться там каждое воскресенье до начала службы. Подбегая ко второму этажу, он постарался выкинуть тревожные мысли из головы - будь, что будет, главное - спасти отца. Ворвавшись в спальню, он захлопнул дверь, повернул в замке ключ, бросился к кровати, окинул взглядом комнату, пытайся найти то, чем можно было бы припереть дверь, и решительно потряс отца за плечо:
- Отец! Проснись! Нужно срочно… - было слышны голоса крестьян, они ругались, спорили – никто не заметил, куда исчез Николас.
Отец, ничего не соображавший, с мукой взглянул на сына.
- Что происходит?
- Восстание! Нужно срочно бежать.
- Бунт?.. – отец стремительно вскочил с кровати и застонал.
- Да.
- Где мать, Селин, Антуан? Они в порядке? – отец быстро одевался, цедя слова сквозь зубы, его лицо было искривлено.
- Я… я не знаю.
- Merde!
Снаружи раздался крик:
- Ребёнок! Это дворянское отродье!
Они переглянулись и одновременно выругались.
- Чёрт! Её ещё можно спасти…
- Да… - отец замер посреди комнаты. – Это… Это моя вина…
- Нет! Ты не можешь всё предугадать.
- Но это – мог!
- Уже неважно. Нам надо спасти Селин и найти Антуана.
- Нет! Мы не сможем… Это… невозможно, - внезапно отец повернулся к сыну и заговорил горячо, страстно: - Это бессмысленно! Но… Но я… - он сделал паузу, собираясь с мыслями, - я должен сохранить нашу ветвь. Ты должен бежать!..
- Что?
-Молчи! Сейчас ты убежишь – в направлении леса. А дальше… Ты знаешь, как добраться до Руана. Я выиграю тебе время.
- Но…
Вместо ответа отец распахнул окно:
- Давай, - он схватил сына за воротник. – Быстрее!
- Отец! Я… я так не могу!
- Ты должен, - Грей-старший откуда-то вытащил кинжал. – Это твоя судьба… Попытайся найти Пьера. Он тебе объяснит…. Извини, что скрывал многое от тебя. А теперь – иди!

Когда Грей-старший выскочил из свой комнаты, и первым же ударом прикончил одного из крестьян, в его мыслях было лишь отчаяние. Он не знал, почему сделал так. Почему не попытался спасти семью, но попытался спасти род, вспомнив далёкие легенды. Он еле успел блокировать удар, отскочил в сторону от ещё одного – и всадил нож глубоко в живот одному из противников, чувствуя, как будто в голове бьёт набат. Но он должен был продержаться! Один из восставших орудовал огромной косой, это оружие явно было слишком тяжёлым для него, и Грей двинулся к нему, провоцируя удар. Легко увернувшись, он наступил правой ногой на косу противника, перенёс туда весь свой вес, заставляя врага склониться и нанёс удар коленом другой ноги, одновременно всаживая клинок одному из крестьян в горло. Затем, когда первый противник поднялся, прижимая руки к носу, Грей, пользуясь временной слепотой врага, пнул его к стене, подальше от косы, склонился над ней, уже протянул руку, чтобы схватить теплоё дерево, когда его инстинкты вскричали – и он перекатился в сторону, повернулся, подставил кинжал… Однако тот вылетел из рук, сражённый чудовищным ударом, нанесённым крупным крестьянином с длинной косой. На этот раз пинок ждал самого Грея. Он прокатился по паркетному полу в сторону, и, пока его штанины намокали в кровавых лужах, в его голову пришла неожиданная мысль: он до конца жизни будет раскаиваться в содеянном, однако конец его жизни будет скоро, и мучиться ему осталось недолго. Он вскочил на ноги, почти поскользнулся, ринулся вперёд, к лестнице… успел пробежать половину пролёта и заметил, что внизу стоит, озираясь, его младший сын. Он не знает, почему и зачем – но он кричит:
- Прости! – и чувствует, как в спину входит длинное, холодное лезвие… И с радостью спешит в объятья к смерти.

Отчётливый стук в дверь вырвал Дезмонда из дрёмы. Он открыл глаза; несколько секунд у него ушло на то, чтобы вспомнить события последних нескольких часов: пока они покупали новую одежду в супермаркете, Ребекка заказывала им номер в небольшой гостинице, и затем они направились сюда, к мотелю. Дезмонд и Люси оставались здесь, в этом городке, до завтра – в час дня их ждал самолёт в Париж в ближайшем аэропорте в часе езды отсюда, - а Ребекка с Шоном уезжали ночью дальше в горы и в Монтериджони. Как уверяла Бекка, слежки за ними не было, однако перестраховаться никогда не было лишним. В гостинице они были зарегистрированы под чужими именами – теперь Дезмонда звали Питер Беккет, а Люси – Джоан Беккет, и они были семейной парой. Когда Ребекка это озвучила, Люси, собиравшаяся её поблагодарить, замерла с открытым ртом, Шон злобно расхохотался, а сам Дезмонд вопросительно глянул на программистку. Та подмигнула ему, и он смутился. Даже если между ним и Люси что-то и есть… Сейчас – не время и не место. Так что он просто принял информацию как должное; благо, в этом мотеле им предстояло провести лишь ночь. Они переместились в фургон и начали обсуждать что-то своё – какие-то прошлые задания, забавные случаи, вся соль которых была понятна лишь им, так что Дезмонд быстро заскучал. Взяв у Люси ключ, он отправился в номер – поспать. Хронический недосып однозначно сказывался на здоровье - войдя в полутёмный номер, он, не раздеваясь, бросился на кровать и провалился в неглубокий, неспокойный сон. И теперь вот стук в дверь заставил его вскочить, проверить, свободно ли выдвигается клинок и направиться к двери.
Дезмонд подошёл к ней абсолютно бесшумно. На секунду остановился перед чемоданом Люси – там был пистолет, - однако решил не пользоваться им. Он прижался к стенке сбоку от двери и тихо, но отчётливо спросил:
- Кто там?
- Это я, Шон, - снаружи раздался голос историка. – Со-ня! Давай, открывай дверь.
Дезмонд медленно и осторожно открыл дверь, и лишь убедившись, что это Шон, дал ему войти.
- Однако ты ещё тот перестраховщик.
- Ну… Она никогда не помешает. Где Люси с Ребеккой?
- Болтают… Они, оказывается, учились в одном колледже, хоть и в разные годы. Вот, вспоминают те чудесные времена. Мне стало скучно, и я решил помешать тебе насладиться спокойным сном… Да ладно, шучу, - историк заметил, как Дезмонд широко зевнул. – Хочешь, уйду? Тебе важно выспаться.
- Нет-нет… Я был бы не против поговорить. Во-первых, извини, что так получается с Парижем…
- Да, ничего. Ты там важнее, чем я. Хоть я и нужу, но точно понимаю, что Люси права и лететь должны вы с ней.
- Ну… Ладно. Во-вторых, что случилось с Эцио после… после всего? О нём что-нибудь известно? Должны были ведь сохраниться какие-нибудь архивы?..
- Они и сохранились, - Шон чуть помрачнел, - но в руках тамплиерах. Я звонил друзьям, просил достать для меня информация – но она засекречена. От нас… скрывают настоящую Историю. Лгут. Сейчас, к сожалению, побеждают тамплиеры и именно они пишут Историю. Так что Истину мы можем узнать только с помощью тебя.
- In… Понятно, - Дезмонд замялся. – Хочешь кофе?
- Если быть до конца честным, - историк выглядел задумчивым, - то за этим я и пришёл.
Майлз улыбнулся и включил электрический чайник.
- Боюсь, выбор небольшой… Nescafe «3 в одном» и… ммм… Neskafe «3 в одном».
- Беру первое. Итак, что ты ещё хочешь узнать?
- Греи. Кто они? Как они относятся ко мне? Откуда такая… необычная фамилия для Франции?
- Их предком является вторая дочь Клаудии… Она была ассасином, но затем влюбилась и сбежала в Англию вместе с избранником. Потом следует небольшой пробел, а вот информацию о Греях, за которыми ты наблюдаешь, я сумел выудить из Базы Данных Абстерго… Ну, с помощью Бекки и стащенных Люси паролей. В общем, это прадед Антуана переехал жить во Францию. Дело в том, что к тому времени ассасины начали терять влияние в Англии, и их семью, которые не являлись активными ассасинами, а лишь предоставляли убежище своим братьям, перевели во Францию. Ну, прадед – его звали Николас – принял такое решение. Они как-то подтасовали документы… Ммм… Я пытался разобраться, но так и не понял до конца. В общем, похоже, в то же время тем же занимались и тамплиеры – хотели перевести какую-то семью из Англии во Францию, и потомки Аудиторе прошли именно как эта семья, взяв их фамилию - Греи. Король Франции всё же больше поддерживал тамплиеров, чем ассасинов, но Братство смогло обмануть и его, и тамплиеров. Единственного из тамплиеров, знакомого с семьёй переводимых Орденом, убили – и всё. По документации-то всё совпадало. И, таким образом, новые Греи смогли и помогать ассасинам, и выведывать информацию у тамплиеров… Понимаешь?
- Ну… смутно. А отец моего предка – Антуана, да? – уже является… активным членом Братства? Судя по всему…
- Ну да. Он, наверное, уже принял нашу… идеологию ближе к сердцу – и стал участвовать. Он был очень… осторожным человеком и так и остался своим у тамплиеров, что было очень удобно.
- Ладно… а что с тем Греем, жизнь которого я наблюдал?
- Про его жизнь тамплиерам неизвестно вообще, как будто его и в настоящей Истории не было. Нам теперь вот понятно, что он тесно связан с Наполеоном и с Частицей Эдема, - Шон отхлебнул кофе, поданного Дезмондом. – Ну и гадость.
- Угу... так что с Греем?
- В общем, их поместье разгромили крестьяне во время революции. Погибли все члены семьи… кроме Антуана, получается. Потом о его судьбе ничего не известно… Возможно он участвовал в обороне Акры. Потом, судя по всему, это именно он возвратил Наполеона из Египта обратно во Францию. И это он несколько раз между сражениями пытался проникнуть к нему в палатку. Яркая личность, в общем, - Шон улыбнулся, - у тебя вообще, Дезмонд, все родственнички яркие…
- В отличие от меня, я понял.
- Ну! Шутку испортил. Так не звучит. Я хотел сказать, что ты не в них… Хм… Не. Тоже плохо.
- Шон.
- Да-да, извини… - Шон встал. – Порой это сильнее меня.
Дезмонд направился за ним, к окну. Оно выходило на пологий склон, покрытый кустарниками и деревьями. Этот склон вёл к горной трассе. Между склоном и стеной гостиницы был небольшой пустырь. На нём собралась компания молодых людей – они пили пиво, рассказывали сальные шуточки и громко хохотали.
В это время справа, со стороны дороги, появилась женская фигура. Это была Люси. Видимо, она решила пройти в гостиницу сквозь заднюю дверь, но не знала, что тут её будет поджидать подвыпившая компания. Где-то там, около парадного входа, раздался гудок фургона – это Ребекка прощалась с Люси и одновременно вызывала Шона. Люси последний раз обернулась, помахала ей, сделала несколько шагов в голову и столкнулась с высоким, долговязым парнем, которые потребовал у неё зажигалки... и кое-что ещё.
- Эй, battona, не хочешь развлечься?
- Fermo con le mani!
- Ну же! - мужчина не давал ей сделать ни шага. – Я же вижу, ты хочешь этого…
Люси чуть склонила голову – и нанесла ему резкий удар в пах.
- Cagna!
- Che cazzo?! – от компании отделилось ещё несколько человек, и один из них продолжил: - Давай-ка…
Однако он не договорил – Люси метнулась вперёд, и занесла ногу для удара… Завязалась схватка. Мужчины быстро опомнились и стали защищаться… Впрочем, можно ли было защититься от ассасина-женщины? Шон усмехнулся:
- Во Люси даёт! За те пять часов, которые прошли с нашего приезда сюда, она уже успела подраться.
Дезмонд с тревогой следил за девушкой. Внезапно он заметил, что сзади к ней подбирается низкий парень с каким-то предметом в руках… в свете луны сверкнуло длинное лезвие, и Дезмонд, распахнув окно, вскричал:
- Люси, сзади!
Она повернулась и перехватила руку с оружием, резко вывернула её, заставив мужчину выпустить нож, и оттолкнула в сторону. В это время сзади другой парень крепко схватил её за плечи, стараясь не дать ей избавиться от захвата. Дезмонд легко взобрался на подоконник и спрыгнул вниз. Упруго приземлился, перекатился, вскочил – и бросился к дерущимся, одновременно лёгким движением левой руки выкидывая из-под рукава клинок. Его кончик прошёл в миллиметре от шеи одного из противников; тот отклонился назад, с ужасом наблюдая, как смертоносное лезвие проделывают дугу, почти касаясь его кожи, упал на землю и отполз в сторону, подальше от Дезмонда. Ассасин же рванулся вперёд, отбрасывая в сторону одного из врагов, и освободил Люси, свалив схватившего её на землю. Девушку добила парня, который хотел снова взяться за нож, и дала пинка другому, уже убегающему с поля боя. Дезмонд поднял свою жертву с земли и ногой задал ему направление – подальше от мотеля.
- Спасибо, Дезмонд… Но я бы справилась и сама.
- Да, Дезмонд! – послышался сверху голос Шона. – Женщины, они такие! И не надейся на их благодарность.
Люси рассмеялась и провела рукой по волосам, проверяя, не выбились ли отдельные прядки и убирая их за уши.
- Ха! И кто-то ещё говорит о шаблонности мышления… Боже! Кофе ужасен!
- Заткнись, Шон… Ты, наш герой, пошли наверх. Нам завтра рано вставать…
- Да… - Дезмонд кивнул. – Нас ждёт тяжелый день…

@музыка: шум системного блока

@настроение: ня

@темы: Assassin's Creed II, макси, фандом, фанфики, собтвенное творчество, Дезмонд/Люси, Французские каникулы, NC-17, фанфикшн